Его восхитительная сдержанность сделала меня влажной. Гидеон был лучшим для меня из всего возможного, человеком, который дико хотел меня — которому я так необходима для ощущения безопасности — но с достаточным количеством самообладания, чтобы не подавлять меня.
— Я хочу, чтобы ты держала свои глаза закрытыми, если сможешь, — продолжил он, его голос был низким и успокаивающим, — но если это станет слишком для тебя, открой их. И скажи своё стоп-слово.
— Хорошо.
Он поднял атласный ремень и мягко прошёлся им по моей коже. Прохладный металл застёжки. Прижал с одного конца мой сосок, заставляя тот затвердеть.
— Давай начистоту, Ева. Твоё стоп-слово — не для меня. Оно для тебя. Мне было бы достаточно твоего «нет» или «стоп», но, так, как наручники заставляют себя чувствовать себя подчиненной, стоп-слово позволит твоему разуму отправиться в нужное место. Ты понимаешь?
Я кивнула, ощущая всё больше комфорта и нетерпения к тому моменту.
— Закрой глаза.
Я подчинилась его команде. Почти сразу я могла сосредоточиться только на давлении на моих запястьях.
Вибрация и монотонный гул самолётных двигателей стали более чёткими. Мои губы раскрылись. Моё дыхание ускорилось. Ремень скользил по моей впадинке между грудей.
— Ты такая красивая, ангел. Прекрасная. Ты понятия не имеешь, что вот такой твой вид делает со мной.
— Гидеон, — прошептала я, отчаянно влюблённая в него, — Скажи мне.
Его путешествующие кончики пальцев коснулись моего горла, а затем начали скользить вниз по моему телу.
— Моё сердце бьётся вместе с твоим.
Я выгнулась и задрожала под его щекочущим прикосновением.
— Хорошо.
— Я до боли твердый.
— Я влажная.
— Покажи мне, — сказал он грубо. — Раздвинь ноги, — его пальцы заскользили по моему клитору. — Да, гладкая и влажная, ангел мой.
Моё влагалище жадно сжалось, всё тело ответило на его прикосновение.
— Ох, Ева. У тебя самая жадная киска. Я собираюсь провести остаток жизни, держа её удовлетворённой.
— Начни сейчас.
Он мягко засмеялся:
— Вообще-то мы начнём с твоего рта. Мне нужно, чтобы ты отсосала до последней капли, чтобы я мог трахать тебя до того момента, как мы приземлимся.
— О Господи, — я застонала, — Скажи, что это не десятичасовой полёт.
— Наверное, я должен отшлёпать тебя за это, — промурлыкал он.
— Но я хорошая девочка!
Матрас прогнулся, когда Гидеон забрался на него. Я почувствовала, как он стал двигаться ко мне, пока не встал на колени у моего плеча.
— Будь хорошей девочкой сейчас, Ева. Повернись ко мне и открой свой рот.
В нетерпении, я послушалась. Мягкая шелковистая головка его члена прошлась по моим губам, и я открыла рот шире, поглощая шок от удовольствия, которое я испытала от его измученного стона. Его пальцы нырнули в мои волосы, его ладонь обхватила мою шею сзади. Трогая меня там, где он хотел меня.
— Господи, — он задыхался, — Твой рот такой жадный.
Поза, в которой я находилась — на спине с руками, держащимися за подушку — препятствовала тому, чтобы я заглотила дальше его головки. Я обхватывала его ртом, мой язык двигался по чувствительному местечку на самом конце, охваченная счастьем из-за сосредоточения на Гидеоне. Моё схождение с ума по нему — не такая уж самоотверженность. Фактически, это было главным образом для меня — ведь так любила это.
— Да, так, — подбадривал он, качая бёдрами, чтобы трахнуть мой рот. — Соси мой член точно так, как сейчас… так хорошо, ангел. Ты делаешь меня таким твёрдым.
Я вдохнула его запах, чувствуя, как моё тело отвечает на аромат, инстинктивно реагируя на него. Со всей страстью насыщаясь Гидеоном, я предалась нашему взаимному удовольствию.
Мне снилось, что я падала, и это выдернуло меня из сна.
Моё сердце заколотилось от неожиданности, а затем я поняла, что самолёт внезапно снизился. Турбулентность? Я была в порядке. Также, как и Гидеон, который заснул возле меня. Это заставило меня улыбнуться. Я почти потеряла сознание, когда он наконец подарил мне оргазм после такого тщательного траханья, что я была почти несвязной со своим желанием кончить. Было бы справедливо, если он так же сильно вымотался.
Быстрый взгляд на мои часы подсказал мне, что мы были в воздухе почти три часа. Я предположила, что мы дремали около двадцати минут, а то и меньше. Я была удовлетворена мыслью, что мы были близки больше двух часов. Я всё ещё чувствовала отголоски его толстого, двигающегося в меня и из меня, члена, поглаживающего и трущего чувствительные точки во мне.
Я аккуратно соскользнула с кровати, не желая разбудить Гидеона, и предельно тихо закрыла коридорную дверку, которая скрыла кабину туалета. Оформленный тёмным деревом и хромовыми деталями, туалет был одновременно мужским и изящным. У туалета были подлокотники, что делало его похожим на трон, а также матовое окно, позволявшее солнечному свету проникать в кабину. Принять душ — звучало крайне заманчиво, но на мне всё ещё были красные наручники. Я вымыла руки, затем разыскала лосьон для рук в одном из ящиков.
Аромат был тонким, но замечательным. Когда я нанесла лосьон на руки, дерзкая идея пришла мне в голову. Захватив бутылочку, я принесла её с собой в спальню обратно.
От вида, который меня встретил, когда я вернулась, у меня перехватило дух.
Гидеон развалился поперёк кровати королевского размера, затмевая её своим телом с золотистой кожей. Одна рука была закинута за голову, другая лежала поперёк груди. Одна нога была согнута и откинута в сторону, вторая вытянута так, что стопа свисала с края кровати. Его член лежал на нижней части живота, головка почти касалась пупка. Боже, он был такой мужественный. Ошеломляющий. И сильный, всё его тело — образец физической силы и изящества.
И всё же я могла поставить его на колени. Это успокоило меня.
Он проснулся, когда я забиралась в кровать, моргая, посмотрел на меня.
— Эй, — сказал он хрипло, — Иди сюда.
— Я люблю тебя, — сказала я, ложась в его протянутые руки. Его кожа была словно тёплый шёлк, и я прижалась к нему.
— Ева, — он захватил мой рот в сладком голодном поцелуе, — Я едва ли закончил с тобой.
Делая глубокий вдох для храбрости, я поставила баночку с лосьоном на его живот.
— Я хочу быть внутри тебя, ас.
Он взглянул вниз, хмурясь, затем замер. Я была достаточно близка, чтобы услышать, как изменилось его дыхание.
— Мы так не договаривались, — сказал он осторожно.
— Я думаю, что мы должны вернуться и пересмотреть наши условия. К тому же сейчас всё ещё пятница, так что, это не совсем выходные.